Обратилась за помощью к птицеводам-любителям Подмосковья и в настоящее время я сама могу поделиться племенным материалом таких пород кур, как брама, кохинхин, гудан, плимутрок полосатый, юрловская голосистая.
Но что самое важное: эта коллекция помогла мне после операции на сердце лучше себя чувствовать. Занятие увлекательное и вызывает положительные эмоции. Сама я медсестра, работаю в кабинете, где занимаются противоалкогольным лечением, и знаю многих наших пациентов, которые стали также разводить кур редких пород и, представьте, уже не пьют по 2—3 года.
Неожиданное интервью на проселочной дороге
Еще минуту назад я и не предполагала что буду брать интервью прямо здесь, на проселочной дороге, на пути к своему садовому участку. Шла и по привычке разглядывала ряды домиков, особенно нарядных под ярким летним солнцем (а дело было в июне), любовалась еще не выгоревшей сиренью в палисадах, пестрой белизной цветущих земляничных гряд.
Тема интервью возникла внезапно в виде сетчатого загончика с десятком кур и бравым петухом, который на всякий случай скосил глаз в мою сторону. Тут же стояла и хозяйка куриного семейства — загорелая, в белоснежной кофточке щеголеватых джинсах и сапожках. Признать в ней пенсионерку, как выяснилось после знакомства, было просто невозможно.
Подмосковные садоводы неохотно разводят кур. Цыплят на садовых участках еще держат и, пересчитав по осени, пускают под нож, а заводить несушек отваживаются немногие. Понять это, пожалуй, можно: хлопотно с ними в зимние месяцы. И потому первый вопрос к владелице кур: как же зимой, где оставляет она птицу?
— А здесь и оставляю. Сделала им сарайчик с окнами, кормушку нехитрую — деревянное корытце с бункером, закладываю туда корм, на три дня хватает. С водой еще проще — набиваю снегом ведро, куры половину выклевывают. Вот и все.
Зимой среда и суббота у Марии Михайловны Лыкшиной — так зовут мою собеседницу — «дни здоровья». Только едет она не туристскими тропами в незнакомые места, а по хорошо знакомой дороге. Минует сосновый лесочек, занесенный снегом, потом просторное белое поле.
К девяти часам приходит с двумя бидончиками, наполненными кормом, к своим курам. Расчищает площадку возле сарая, настилает сухой травы и выпускает их на волю. Тут они гуляют, копошатся, клюют что-то, а в ясный денек и на солнышке греются, взобравшись на жердь.
К половине третьего, управившись со всеми делами и уложив в сумку очередной «урожай» яиц — штук 25, а то и больше, Мария Михайловна уже на платформе, ждет электричку.
Летом, конечно, проще. С весны до осени Мария Михайловна живет в своем уютном домике на садовом участке, ухаживает за курами и кроликами — их она тоже держит уже несколько лет, справляется с огородными заботами, хлопочет по дому. И все как-то ладно у нее выходит, потому что с любовью к земле и животным.
Знакомлюсь с технологией приусадебной птицефермы. Живут куры в крошечном, будто игрушечном, сарайчике с тремя гнездами и лесенкой, по которой они взбираются на насест. Чистота, помет сметен, запаха аммиачного — никакого. В сетчатом загоне, занимающем едва ли четыре квадратных метра,— кормушка, поилка, песочная ванна с золой. И тоже порядок. Можно подумать, что хозяйка специально подготовилась к приходу корреспондента. Да и участок дороги, куда выходит курятник, выровнен, обсажен вдоль забора цветами — позаботилась Мария Михайловна.
Оправдывает себя это занятие или человек увлекается им интереса ради, в виде нерентабельного хобби?
— Объемный физический труд, его ведь прежде всего морально оправдывать надо,— отвечает Мария Михайловна.— Без любви к животным вряд ли бы такое затеяла. Жили когда-то мы в бараках, в подмосковном пригороде Люблино, и у каждого был сарай, держали поросят, птицу. Люблино — теперь район столицы, да и мы давно перебрались в отдельную квартиру.
За годы, прошедшие после «барачной» молодости, получила Мария Михайловна образование, стала инженером-экономистом. Заморские страны повидала — несколько лет работала с мужем за границей. Двух дочерей на ноги поставила — обе педагогами стали. А пристрастие к домашней живности так и не вытравилось. Как у всякого увлекающегося птицевода, интерес к курам у Марии Михайловны не только практический, но еще и какой-то особый. Уловить его может разве что свой брат — любитель или хотя бы ♦сочувствующий».
— Куры мои понятливые,— говорит она.— Вот сейчас выпущу их из загона и скомандую: «К забору, на травку!» Все одна за одной, словно гуси к воде, так и идут. Подастся какая-нибудь в сторону, я ей:
«Ты куда, марш на место!» Она беспрекословно возвращается. Эти слова они у меня за полтора года выучили. Хотите верьте, хотите нет, выдрессированы мои куры, понимают команды. Так и пасу их, утром часа полтора и вечером столько же, без присмотра не оставляю.
Слушаю этот занятный рассказ и пытаюсь припомнить: а как там наука по поводу элементов рассудочной деятельности у сельскохозяйсвенной птицы? Впрочем, если хозяйка считает, что понимают куры ее слова — пусть так. Ведь в конце концов ухаживать за выдрессированной птицей намного легче, ее не приходится гнать на вьгул, куры идут туда сами, не разбредаясь, и по команде возвращаются на место.
Мария Михайловна продолжает рассказывать, теперь о петухе:
— Боевой, к нему никто из нашей семьи не подходи, всех бьет клювом, кроме меня. Пользуюсь у него особым расположением,— со смехом признается она.
Занятные наблюдения, под-стать тем, которые прославили знаменитого ученого Кон рада Лоренца, а как все-таки с практической стороной, с доходами от куриного семейства на садовом участке?
Дело это серьезное, и по приглашению хозяйки направляемся в дом, чтобы с карандашом в руках не упустить ни одной мелочи в «дебете-кредите».
Из 40 купленных весной инкубаторских суточных цыплят оказалось 26 петушков. Все они, за исключением знакомого нам предводителя куриного семейства, пошли на откорм и к осени нагуляли по 2 кг «чистого веса». Итого 50 кг отличной первосортной курятины. Если считать по 2 руб. 65 коп. за килограмм, выходит 132 руб. 50 коп. Курочек среди молодняка было 14, до яйценоского возраста сохранилось 11. Нестись они начали осенью, и каждая дает чуть ли не до 300 яиц в год. Почти все куры прекрасной яйценоской породы леггорн, яйца у них крупные, в их диетических качествах сомневаться не приходится. Но, видимо, момент коммерции у Марии Михайловны не сильно развит. Цену яйцам в наших подсчетах она назначает по рублю за десятой и сообщает : 3300 яиц — 330 рублей в год. Что и говорить — итог неожиданный. Но еще больше поражает меня прикидка, которую делаю сама: на каждого человека, пользующегося продукцией домашней фермы, среднегодовое потребление яиц достигло нормы, обоснованной медициной. Вот тебе и курочки вроде бы для забавы.
Конечно, домашняя ферма не идет ни в какое сравнение с промышленным птицеводством на крупных фабриках и в механизированных птичниках. Там один рабочий производит за год миллионы яиц, десятки центнеров мяса, кормит многие тысячи людей.
Но как подспорье, как дополнительный источник питания и, наконец, как еще одна точка приложения сил неутомимых наших пенсионеров на садовом участке, домашняя ферма заслуживает всяческого внимания.
Чрезвычайно ценит Мария Михайловна своих кур и как поставщиков органики. За год от них накапливается до 200 кг помета. Разводит его водой в соотношении 1:10 и получает две тонны органического удобрения. На нем ♦держится» весь сад и огород: несколько яблонь, 13 кустов красной и 20 черной смородины, три небольшие теплицы для помидоров и огурцов, грядки с морковью и цветной капустой. Всем этим три семьи (еще две — дочерей) обеспечены на зиму.
Перечисляя доходную часть своего птицеводства, Мария Михайловна показывает... подушку, сделанную ею собственноручно из просушенных и ощипанных петушиных перьев. В магазине такая 9 рублей.
Начинаем считать, во сколько обходится куриный рацион. Он состоит из отходов домашнего стола и покупной зерновой части. В фуражных палатках килограмм любого комбикорма стоит 16 коп., а 18 коп.— овсянка, зерно ячменя. Запасает их наш птицевод из такого расчета: на 11 кур 1 кг комбикорма плюс 1 кг зерна в день. Для утреннего кормления варит птице домашние отходы и корнеплоды. К остуженным очисткам добавляет комбикорм, сухари, пропущенные через мясорубку. В ход идут недоеденный хлеб, оставшиеся корки. Ужинает птица зерном. 1фава у кур не пере водится, летом свежая, зимой — мороженая. Особое лакомство — крапива, куры едят ее мешками. От веника, связанного в пук и подвешенного к перекладине, моментом остаются одни стебли. Зимний рацион тоже из мешанки, но погуще сваренной, чтобы не замерзала, с добавкой комбикорма и сухарей.
За опрятностью куриного выводка владелица следит очень строго: ведь ее «мини-ферма» в саду, где привыкли к благоуханию трав и цветов. Да и в курятнике нужно соблюдать гигиену. Летом она ежедневно моет кормушку, прибирает выгул и курятник, меняет воду в поилке. Зимой — забота о подстилке. В сильные морозы менять ее не надо, но приходится добавлять новый слой. Чтобы лучше перегорел помет, в торф с опилками лучше подбрасывать гашеную известь. Да и куры ее поклевывают, скорлупа у яиц прочнее.
— Завела я своих цыплят в расчете на мясо, а начали нестись куры — жалко стало, оставила. Теперь мы забыли, когда в магазин за яйцами наведывались. Влияет домашняя ферма и на культуру питания. У всех у нас на столе соль, а здесь — к тому же растертая в пудру яичная скорлупа.
По совету врача добавляет ее Мария Михайловна на кончике ножа в суп, в кашу, чтобы у внуков были крепче зубы и костяк, да и взрослым полезно. Специально приготовленные паштеты из куриной и кроличьей печени, парное мясо — отличное диетическое питание, поддержка здоровью.
Есть в этом занятии еще одна важная сторона нравственного порядка. Бережливость — целенаправленная, каждодневная, когда действительно не пропадает ни одна корка хлеба, ни одна картофелина, оставшаяся от обеда, даже кости от съеденного мяса,— воспитывает уважение к своему и чужому труду. Приучены к этому и семьи дочерей. Дети там тоже не бросят куска. Приносят остатки со стола соседи, а Мария Михайловна им взамен яички. Даже вычищенный из кормушки корм она не выбрасывает — положит горсткой в сторонку, куры нужное сами выберут.
Прошел уже год, как несутся куры у хозяйки, и она подумывает о том, что надо бы их заменить. Пробовала подкладывать им яйца, чтобы высидели цыплят, да ничего из этого не вышло. У инкубаторской птицы начисто «выпадает» из памяти инстинкт насиживания.
А может и не стоит так часто менять кур, как на птицефабрике? Привожу в пример довольно любопытный случай из практики одного знакомого, у которого на балконе московского дома двенадцать лет живет курица белый леггорн, выращенная из инкубаторского цыпленка, и исправно сносит по яичку в день с небольшим перерывом на зиму. К тому же куры по первому году дают более мелкие яйца, так есть ли резон отказываться от молодой птицы, так и не дождавшись самых крупных яиц?
— Посмотрим, как перенесут линьку, — уклончиво отвечает моя знакомая.
Во всяком хорошем деле возникают свои проблемы. Есть они и у Марии Михайловны. Запрещает председатель садоводческого товарищества сделать теплый курятник, приходится утеплять легкий птичий домик сеном и все же опасаться за птицу в сильные морозы.
Устав товарищества разрешает садоводам держать птицу, а значит, создавать для нее нормальные условия. Даже самая маленькая птицеферма в саду — большое подспорье в балансе семейного питания.
— Посоветозала бы многим садоводам завести кур, а пенсионерам — особенно. Да что там птицу, я бы и козу летом держала. За козьим молоком для внука в соседнюю деревню за несколько километров ходим и платим втридорога, а так бы свое,— рассуждает Мария Михайловна.
Иной пожилой человек вздохнет — куда мне начинать, с моим-то здоровьем? Одно время и Мария Михайловна, почувствовав обострение старых недугов (у кого их нет после пятидесяти), засомневалась: а, может, бросить? Но привычка к труду взяла верх, да и выгоды от фермы немалые. А в движении, в заботах и о болезнях думать некогда.
Орловские куры
Это очень старая порода. Ей уже, предполагают, более 200 лет. По внешнему виду орловские куры напоминают малайских бойцовых и так же, как они, драчливы. Раньше их иногда использовали для проведения петушиных боев.
Как у малайских, у них при поднятое на высоких сильных ногах туловище, длинная шея, нависшие надбровные дуги, короткий изогнутый клюв. Однако есть и свое, характерное,— это борода и баки, причем у кур более пышные, хорошо оперенный хвост. У птицы низкий, приплюснутый гребешок, так называемая «печатка». Глаза блестящие, янтарного цвета.
Орловские куры крупные. Самцы весят 4—4,5 кг, самки на 1 кг меньше. Оперение необычайно красиво. Они бывают ситцевой расцветки, ореховые, красные, белые, черные и полосатые, как куры породы плимутрок.
Хозяйственные качества птицы заслуживают внимания. Она энергичная, живая, не ленится отыскивать корм и вообще к пище неприхотлива. Мясо у орловцев сочное, яйца вкусные. Несутся хорошо, даже зимой.
Все лето с небольшими перерывами кладут яйца и заканчивают нестись поздней осенью.
За год от курицы получают 160—180 яиц и более весом 60—65 г. Молодки приступают к яйцекладке в 5,5—6 месяцев.
Птица хорошо переносит морозы, к тому же низкий гребень не обмораживается. В прежнее время в России орловских кур разводили в значительных количествах. У меня есть каталоги выставок по птицеводству с 1907 по 1917 г. Видно, что орловцев представляли на выставки многие любители.
До войны у нас еще много водилось орловских кур, особенно в Горьковской области, а того больше в г. Павлово. И надо отдать должное большому энтузиасту разведения кур этой породы М. Н. Винокурову, жителю этого города, который сумел в своем личном хозяйстве восстановить былую красоту и продуктивность птицы.
У меня орловские куры были еще в моей юности, в 30-х годах. Потом в силу обстоятельств пришлось с ними расстаться, но после войны вновь приобрел их из стада птицы, завезенной из ГДР.
Поскольку орловские куры не склонны к насиживанию, цыплят вывожу под другими наседками, а иногда отдаю яйцо на инкубацию. Как правило, оплодотворенность яиц высокая. Цыплята выводятся жизнеспособные, крепкие, сразу берутся за корм, быстро растут и оперяются. Первые 5—7 дней даю им яйцо, вывалянное в манке или мелких отрубях, ставлю в поилке кефир. С 7—10-дневного возраста выношу выводок на улицу, на солнце. У меня сделана клетка из рамок, обтянутых сеткой, размером 1,5X80 см, высотой 70 см, соединенных между собой оконными навесами, кроме одной стороны. Из этих рамок складываю клетку и сверху накрываю такой же рамкой с сеткой, а в дождливую прохладную погоду — пленкой как сверху, так и с боков (помимо одной стороны — солнечной). Пола клетка не имеет и может быть передвинута на новое место, когда под ней загрязнится почва и трава будет склевана. В такой клетке я воспитываю цыплят до 1,5 месяца, а затем уже выпускаю на открытый выгул. Благодаря этому простейшему устройству цыплята в первые дни находятся в безопасности.
В заключение могу пожелать всем птицеводам обратить внимание на орловскую породу. В приусадебном хозяйстве это очень ценная птица: и удовольствие доставит своей красивой внешностью, и в полной мере снабдит мясом, яйцами.
Все началось с того пернатого красавца
Того пернатого красавца из соседнего двора Михаил Николаевич Винокуров вспоминает теперь добрым словом. Ну, как же! С него и началось увлечение этого горьковчанина орловскими курами. А тот петух как раз и был орловцем. Слыл задирой, ничего и никого не боялся. Мощный торс его говорил о силе, основательности. Темно-красное оперение, черные борода и баки... Им все любовались, а подросток Михаил Винокуров даже взял на себя обязанность опекать петуха: то подкидывал ему зерна, то собак от него отгонял.
И вдруг прослышал, что сосед хочет зарубить любимца всей улицы. Мальчишка прибежал к матери чуть ли не в слезах и уговорил ее выпросить у соседа петуха себе. Орловец остался жить и перекочевал во двор Винокуровых. Всех соседних петухов побеждал. И пел хорошо — протяжно, с выводом на низкий голос. Играя на другом конце деревни в лапту, Михаил слышал пение своего петуха, и сердце его замирало от радости.
Позже Михаил Николаевич переехал из деревни в город Павлово-на-Оке, но с курами не расстался, жил своим домом, так что имел возможность держать их. А Павлово тогда славилось любительской птицей.
Было это в 20-х годах. К тому времени породных кур, главным образом орловских, заводили лишь люди пожилые: красных, ореховых, белых. Но больше всего здесь увлекались ситцевыми. Был это, как бы сказать, кружок любителей, проникнуть в который молодому тогда Михаилу не удалось. По праздничным дням любители собирались и гурьбой ходили друг к другу смотреть орловских кур. К ним присоединялись и приезжие любители, которых было немало.
И откуда только не пребывали в Павлово за племенным яйцом! За тысячи верст приезжали. И все потому, что лучше, чем в этом городе, орловской птицы нигде не было. За наиболее ценных кур и петухов владельцы брали большие деньги, и тот, кто хотел завести эту породу у себя во дворе, не скупился. Птица других пород стоила 20—25 рублей, а лучшие орловцы — 250—300 рублей.
Михаил Николаевич вспоминает случай. Какой-то фабрикант (были времена нэпа), владелец кирпичного завода в Павлово, за орловскую курицу отдал стельную телку. Вот как ценились самые лучшие орловцы!
Вот в этот кружок знатоков и ценителей орловских кур хотелось проникнуть и Михаилу. Не за деньгами гнался, нет. Он тогда отличным слесарем был и неплохо зарабатывал. Получалось, что молодость мешала. Совался к одному, другому — хотел раздобыть племенные яйца на развод, но его и слушать не хотели, несмотря на то, что со многими он был накоротке и даже состоял в родстве. Отмахивались, всерьез не принимали. Но Михаил как-то перехитрил их, завел все-таки орловцев. Решив окончательно перещеголять кружковцев», он не считался с затратами. Приобретал самых лучших петухов и улучшал ими стадо.
В сорок первом Михаил Николаевич ушел на войну, был трижды ранен и чудом остался жив. Вернувшись с фронта, он обнаружил в своем дворе пустой птичник: ни одной орловской курицы. Да и ни у кого они не уцелели...
Лишь в 1973 г. ему посчастливилось приобрести их — один заповедник распродавал породных кур, завезенных из ГДР. К сожалению, Винокурову достались только куры, а чистопородного самца не дали. Однако у него к тому времени водились петухи помесные. Среди кур оказалась чемпионка породы ГДР, заслужившая на выставке медаль. В улучшении его стада она сыграла немалую роль.
В последствии ему все же прислали и петуха. Стал он отбирать в стаде самцов покрупнее, а из курочек тех, которые копировали чемпионку. Год от года совершенствовал птицу. У петуха, кроме того, «оттачивал» гребень — печатку, характерную для орловцев.
Куры стали нестись, несмотря на примитивный птичник, с января и без особого перерыва откладывают яйца до ноября. Линяют быстро и в декабре полностью покрываются новым пером.
Расцветка у кур Винокурова разная. Тем и интересна коллекция орловцев. На одном пере три «мази», говорит он об окраске ситцевых которыми очень гордится. Есть у него и красные.
Михаил Николаевич по возможности распространяет свою птицу. С разных концов страны приезжают к нему любители за племенным яйцом, молодняком. Так что размножаются орловцы.
Журнал «Приусадебное хозяйство», №1, 1983 год