Выпал первый снег. Весь сад преобразился: белым-бело! Даже на ветках клена удержались горсточки снега. Еще больше его на рябинах, чьи гроздья так весело смотрятся в это светлое утро. И совсем много снега оказалось на сиренях — все еще не сбросили зеленую листву. Сирень чуть раньше других кустарников обзаводится по весне листьями и последней роняет их поздней осенью. К тому же листья у сирени опадают зелеными. Вспоминаются строки А. Т. Твардовского: «Последними пали неблеклые листья сирени. И садики стали беднее, светлей и смиренней».
Уже прибыли в поселки таежные постояльцы — снегири и свиристели. Лакомятся румяными ягодами рябины, щедрой в нынешнем году, и сизыми шишечками можжевельника, растущего в укромных уголках леса. За ярко разодетыми северянами скоро объявятся желтоватые клесты. Их владенья — глухие боры: клесты преимущественно питаются семенами ели. В годы, щедрые на еловые семена, этих птиц нетрудно заметить в кондовом хвойнике. Между прочим клестам размножаться зимой, и на Север весной они отправятся с пополнением. В ноябре к нам прилетают также щуры, чечетки и луночки (а всего 15 видов птиц). Понаблюдайте за ними, очень славные надворные постояльцы.
Подготовились к зимовью и наши четвероногие обитатели. Заяц перелинял, поменяв легкую шубку землистого цвета на плотную и светлую. Одна незадача — пороша не задержалась. Снег полежал и пропал, а в светлой одежке не разбежишься. Вот и прячется косой по овражкам да за комьями нестаявшего снега. Обзавелись зимними обновами и волки, и куницы, и лисы, и белки. Кстати, в пепельно-голубой одежде белки особенно нарядны и пригожи. Домашние животные тоже обросли плотной шерстью. Разве холодно сытой овце, если она в укрытии — возле яслей в сарае? Тоже и корове, хорошо кормленной и ухоженной. Зимний волос с теплым подшерстком, ему ли не удержать живое тепло!
Перелинял и горностаюшка. Выходной мех густой, прочный. Да и ближе он зимним краскам: под стать снегу. Прячется зверек на речных поймах и в стогах, где скапливаются мыши, до которых он большой охотник. В скирдах обмолоченного хлеба скрывается и прыткая ласка, кочующая в соломе, будто в куче хвороста. На что уж ловок хорь, а и ему не дано легко передвигаться в кладях, почему и виден снаружи.
В толщах земли свободно путешествует крот, благо что осенью долго держалось тепло и почва еще глубоко не промерзла. Вот когда нагрянут лютые денечки, пушистому землепроходцу придется туго. Но не везде, в лесу например, земля каменеет позже, чем на открытом месте, а значит, и дольше доступна для глубинных кочевий. С приходом настоящей зимы крот зароется в незамерзающие почвенные горизонты, где и продолжит поиск дождевых червей.
В ноябре огородники и садоводы записывают в своем фенологическом дневнике дату перехода суточной температуры воздуха ниже нуля градусов. Затем выводят дату ледостава на прудах. Отсчет берут с того дня, когда пруд сплошь покроется ледяной коркой. За ледоставом на прудах последует ледостав на реках. Сначала замерзнут мелкие реки, затем крупные водные магистрали. В дневнике, само собой, отмечают ледостав на местной реке. Важнейшая фенологическая дата предзимья — установление прочного снегового покрова. Указывают число, когда выпал снег, оставшийся в зиму.
«Как лунный камень, холодно и бледно над садом небо» (И. А. Бунин). Начались смотрины предзимья, а потом и зимы. От зазимка до зимы ноябрь больше любит колесо, чем полоз. Санный путь чаще устанавливается лишь в третьей декаде ноября. Да и то не всегда, бывает и оттяжка сроку...
И вот первый зимний месяц — декабрь. Ему устанавливать новый сезон, студеный, метелистый, с твердым глубоким снегом. Конечно, и в завершающем месяце года возможны продолжительные оттепели и даже дожди, но общий режим погоды все равно остается суровым, морозным.
Сельские натуралисты декабрьскими днями наблюдают за характером снежного покрова: подекадно измеряют его глубину и плотность, отмечают особо сильные и длительные снегопады. Важно следить и за состоянием льда. Природолюбу-практику небезынтересно знать, какой толщины лед на местном водоеме на то или иное число, имеются ли какие особенности оледенения и в чем они выражаются. Разумеется, выходить можно лишь на прочный лед, на тонкий или подталый ступать опасно.
«Короче становился день...» Эта пушкинская строка относится как раз к декабрю. Неуклонное сокращение прямого солнечного сияния будет продолжаться до середины двадцатых чисел, когда дни постепенно пойдут в рост, а ночи — на убыль. Солнцеворот — астрономическое начало зимы. Фенологи отсчитывают начало зимы с даты становления прочного снегового покрова.
Хороши гостинцы зимушки-зимки. Поедешь к стожку за сеном, начнешь раскрывать душистую кладь, а в ней — рябиновый клад! Да, на склоне лета, когда метали стожки из отавной травы, рябиновых кистей и положили целую охапку. Тогда только эти ягоды поспевать начали, но были жестки и чрезвычайно терпки. И вот теперь, в пору заправских холодов, рябина провяла, прозябла, сахару понабрала. И сено к тому же сообщило лесному дару луговые ароматы, настоянные на жарком летнем солнце. Приятно на морозе пожевать кисть рябины: отлежалась, сладкой сделалась. Душевное настроение долго помнится.
В декабре заканчивается глубокий физиологический покой у деревьев и кустарников, в том числе у садовых. Веточки тополя, сломленные позже, распустятся в комнате, озеленятся листочками. Сейчас же они пока промерзают на воле и зелени в комнате не дают. Одни завозные веточки даурского багульника, поставленные в воду, распускают розовые цветочки. Они уже пробудились, освободившись от глубокого покоя. В Забайкалье зима устанавливается рано.
Наступил солнцеворот. Отходят несветимые деньки, с их тусклым небом. Впереди — прибавка света, лучезарная улыбка солнца. Величава поступь молодецкой зимы. Забудется и затянувшаяся недавняя оттепель, как подоспеют удалые морозцы. Снова разыграется метелица.
«Посветлело, побелело, — видно, есть мороз» (А. А. Фет). Солнцеворот расчистит наволочь облаков, снова наметет пуховитые снега. Давно ль лежал богатый покров? С тропинки оступишься — утонешь в целине сугроба. До оттепели было любо осматривать околицы и поля, заметенные по маковку мелких кустиков. Давно не ложился так глубоко снег в первую треть зимы. И вот опять вернулась ровная, в меру холодная погода.
А когда настали сильные холода, молодой ледок обметался инеем и по утру мороз кое-где даже разбросал цветы — белоснежные, кустистые. Крупные лепестки выведены рельефом, будто из ажурного гипюра. Днем морозные рисунки не пропадают: на лесной реке по-прежнему виднеется цветастая дорога. «Под ледяной своей корой ручей немеет» (Е. А. Баратынский).
Инеевые цветы. Сколько раз ставили они в тупик опытных наблюдателей природных явлений! Их происхождение, как и происхождение морозных узоров на оконном стекле, долго не могли объяснить и метеорологи.
А природа морозных рисунков такова. Цветы на реке возникли из пара, пробивающегося от воды через капиллярные трещины кроющего льда. На внезапном морозе водяной пар застывает, отлагаясь в виде ледяных кристаллов, из которых и состоит причудливый рисунок. Такой морозный рисунок называют сублимационным: на сильном морозе газообразный пар сразу же превращается в твердое состояние, минуя жидкую фазу. Поскольку молодой лед дает длинные мельчайшие трещины, морозные цветы располагаются линейно — куст за кустом; отрастают при очагах выхода водяного пара. Кристаллы-щетинки в высоту не превышают 1 см.
Инеевые цветы возникают и на почве. Происходит это в начале зимы при резком подмораживании почвы, когда земля оказывается теплее приземного воздуха. При испарении из почвы водяной пар сразу же схватывается на морозе, отлагаясь кристаллами на голой поверхности. С промораживанием почвы температурная разница сглаживается, инеевые образования больше не появляются.
А что представляет собой морозный узор на оконном стекле?
Охлажденное ниже нуля градусов оконное стекло осаждает на внутренней стороне влагу более теплого окружающего воздуха. Водяной пар, сублимируясь, выращивает отдельно стоящие кристаллики. При смене условий бархатистый налет сливается, рисунок пропадает.
Мотив и композицию затейливого рисунка, кроме влажности и температуры, определяет само стекло, его структура, теплопроводность, теплоемкость и размер. Строится рисунок из кристалликов в виде звездчатых снежинок-елочек.
Где снег — там и след. И больше всех наследили лоси, зайцы, кабаны. На прошве снегов виднеются следы мелких зверьков — хорька, горностая, ласки. Разборчивы строчки мышей, наброды птиц. Даже белка оставила на сугробе свой автограф.
Не все же по верхам скакать, спустится и к комлям деревьев.
Величественны в зимнем лесу ели. Возвышаются зелеными пирамидами, на макушке видны гирлянды шишек. Хвоя темно-зеленая и густая-густая. Между прочим хвоя с елей интенсивней опадает в холодные месяцы. Более старые хвоинки падают, молодые остаются. А предельный срок жизни хвои 9—10 лет, обычный — на три года короче. И что интересно, на северной стороне кроны хвоя долговечнее, держится более прочно. Иногда в лесу встретятся ели-великаны, их высота — 30 метров, поперечник ствола на уровне груди — сантиметров 60. Прожила такая красавица три века. Этими живыми памятниками дорожат люди, угадывая в них свидетелей истории. Происхождение ели теряется в доисторических эпохах, свое начало растение берет с мелового периода.
Не менее внушительных размеров достигает сосна. Любит селиться на лесных буграх, что и отражено в научном ее названии — пинус (кельтское слово «пин» означает «скала»). Сосну исстари считают символом добра, мощи и благосостояния. Ее древесина прочная, душистая, красивая, со временем приобретает теплый оттенок. Согласно легендам, бог ветра Борей превратил в сосну нимфу Питие. В зимнем лесу не налюбуешься стройным медноствольным деревом.
Не забудьте зимой подкормить своих надворных постояльцев — синиц, воробьев, голубей. Им среди пушистых снегов тяжко приходится, и ваша помощь будет очень своевременной. Радушие человека спасает многих из них. За эту заботу пернатые друзья отблагодарят сельчан ощутимой помощью по истреблению вредных насекомых в саду и на огороде. Где много птиц, там искусственная защита посадок почти отпадает. Недаром птиц называют пернатой защитой растений. Так оно, конечно, и есть.
Журнал «Приусадебное хозяйство», №6, 1981 год